В «Удоканской меди» следят за ходом переговоров ООН о климате. Заместитель гендиректора по устойчивому развитию и корпоративным вопросам компании «Удоканская медь» Юлия Шабала — об эффективности и содержании текущих международных климатических переговоров, а также о необходимости вернуть им заявленные цели и смысл.
В ноябре в египетском городе Шарм-эш-Шейх прошло очередное «климатическое» событие года — 27-я конференция стран—участниц Рамочной конвенции ООН об изменении климата и Парижского соглашения (СОР). В конференции участвовали и выступили с обращениями главы более 100 государств, прежде всего развивающихся. Но СОР — событие не только для «чиновников от климата». Около половины из 30 тыс. участников СОР27 не входили в состав официальных делегаций. Среди них значительное число — представители бизнеса. Причины этого очевидны — COP подводит итог переговоров высокого уровня, результатов исследований глобальных климатических изменений и формирует тенденции в глобальной климатической политике. Бизнес разумно исходит из того, что главная суть переговоров — регулирование воздействия его деятельности на глобальную климатическую систему — путь климатической аскезы для промышленных предприятий и бизнеса в целом. Предсказуемость — лучший способ видеть будущее, участвовать в его формировании и демонстрировать лидерство — дает возможность бизнесу как минимум не проиграть забег на климатическом треке.
Впрочем, сегодняшних усилий стран, а значит, и бизнеса, в этом забеге недостаточно. На СОР26 в Глазго были обнародованы долгосрочные планы достижения углеродной нейтральности — развитыми странами к 2050 году или даже раньше, Китаем, Россией, Саудовской Аравией, Индонезией, Казахстаном — к 2060-му, Индией — к 2070 году. В этом году в Шарм-эш-Шейхе около 30 стран, в том числе такие крупные эмиттеры парниковых газов, как ЕС и Индия, объявили об усилении своих амбиций по сокращению выбросов к 2030 году в рамках Парижского соглашения. Эти обязательства выводят стабилизацию глобального потепления на уровне всего 2,5°С, что позволяет избежать самых негативных последствий изменения климата. Но для достижения цели Парижского соглашения — удержать рост температуры на уровне менее 2°С с намерением не превысить 1,5°С — нужны намного более радикальные меры: сокращение глобальных парниковых выбросов на 43% к 2030 году от уровня 2019-го.
Соответствующие недостатки рождает архитектура международного климатического договора, который в значительной степени работает по принципу «от каждого по способностям, каждому по потребностям». С одной стороны, страны в зависимости от своих экономических, технологических и финансовых возможностей сами определяют скорость и глубину сокращения выбросов. С другой — декларируется необходимость «климатической» финансовой поддержки развивающихся стран, потребность в которой в разы превышает объем помощи, предоставляемый им государствами и организациями. Сейчас уровень «климатического» финансирования из всех источников — почти $90 млрд в год, что заметно меньше обещанных в 2015 году $100 млрд к 2020 году. При этом один из ключевых текущих переговорных треков — новые цели финансовой помощи. И речь идет уже не о сотнях миллиардов, а о триллионах долларов ежегодно, как и об источниках этих средств.
Растущее число противоречий в переговорных позициях снижает скорость и эффективность всего процесса: хотя прорывов в Шарм-эш-Шейхе не было, конференция не закончилась в запланированное время в пятницу, 18 ноября, а затянулась до воскресенья, 20 ноября, когда консенсус был достигнут по всем документам, подготовленным за две недели работы, и часто продолжалась далеко за полночь.
Изменение климата — глобальная проблема, требующая долгосрочных и скоординированных действий на международном уровне. Переговоры продолжаются. Скоро начнется новый раунд обновления национальных обязательств с целями сокращения выбросов к 2035 году, которые должны быть не только жестче текущего уровня, но и соответствовать долгосрочным планам по достижению углеродной нейтральности. Этого разумно ожидать и от России.
